5. Способы присвоения статуса

Заняв прочное место в бюрократической или медиакратической подгруппе, можно повышать свой статус дальше за счет подчиненных. Мы опишем те «сравнительно честные способы отъема статуса», которые наблюдали лично, но предупреждаем, что на самом деле их значительно больше. Кроме того, мы можем более-менее уверенно описывать процессы присвоения статуса только в научных и инженерных коллективах, в то время как в государственных учреждениях или торговых компаниях они могут быть несколько другими. Тем не менее, общий принцип один — любым способом уменьшить ценность подчиненного для общества и тем самым повысить свою (помните свойство относительности статуса?).

Уменьшить ценность деятельности человека можно двумя способами:

— блокировать возможность самой деятельности;

— занизить восприятие этой деятельности в глазах общества.

В первом случае человек тратит лучшие годы жизни на то, чтобы путем невероятных усилий сделать вдесятеро меньше, чем мог бы при своих способностях. Во втором то, что сделано большой кровью, оказывается ненужным. Оба способа, в конечном счете, ведут к тому, что невозвратимое время «спускается в унитаз», отнимается у человека точно так же, как и время пролетария, потраченное на создание прибавочной стоимости.

Первый способ наиболее часто используется внутри бюрократических структур, второй характерен для медиакратии. К бюрократическим структурам мы относим здесь как собственно государственную бюрократию, так и иерархии управления крупными корпорациями, включая медиахолдинги, а также армию.

Налицо парадокс, характерный только для постиндустриального общества: люди, назначенные руководить чем-то, вольно или невольно тормозят порученный их вниманию процесс и за счет этого преуспевают! Вспомним, что феодал не особо мешал работать своим крестьянам, а капиталист — своим рабочим (по крайней мере, они не делали это преднамеренно — это было невыгодно им экономически). А вот бюрократ заинтересован в создании максимума проблем попавшим под его власть специалистам. Чем меньше будет полезный результат их деятельности, тем ниже будет их статус и тем выше его. Кроме того, устраняются потенциальные конкуренты, более достойные прав на принятие решений и на доступ к информации.

Объяснение парадокса заключается в том, что во все предыдущие эпохи эксплуататор присваивал прибавочный продукт непосредственно на правах владельца средств производства. Бюрократ же получает прибавочный продукт «из общего котла» государства или корпорации пропорционально своему статусу, поэтому для него важен не весь продукт, а причитающаяся ему доля. И если для ее увеличения надо пожертвовать производительностью — тем хуже для последней. Собранные ниже приемы присвоения статуса бюрократами полностью соответствуют такому подходу. Как и в случае со свойствами статуса, мы дали этим приемам собственные имена.

1. Заслужи доверие. Сотрудника годами не допускают к серьезной работе, пока он «не наберется опыта». Но требуемый опыт можно получить только после допуска к работе. В итоге заслуги перед обществом сколь угодно талантливого, но не получившего возможности проявить себя человека оказываются ниже, чем у того, кто не обладал какими-либо талантами, но монополизировал доступ к ответственной деятельности.

2. Тысяча мелочей. Сотрудника заваливают мелкими административными поручениями настолько, чтобы у него гарантированно не оставалось времени на что-либо иное. Через некоторое время не используемые в процессе работы знания и умения начинают утрачиваться, а человек деградировать как специалист, после чего его статус закономерно продолжает снижаться.

3. Забудьте все, чему вас учили. Знания, приобретенные человеком при получении образования (например, в ВУЗе), объявляются бесполезными в сравнении с насущно необходимыми на практике умениями (наукой оформления документов и т.п.). В итоге, преимущество специалиста перед бюрократом в части специальных и профессиональных знаний не только обесценивается, но и выставляется как недостаток, а «познания» в самосочиненных формах делопроизводства, а также в наработанных за предыдущие годы личных связях подаются в качестве выдающихся достижений. Типичные фразы, после которых статус подчиненного падает до плинтуса: «Сколько документов высокого уровня ты выпустил, чтобы настаивать на своем?», «Я работал с N. N. и M. M., а ты кого знаешь?».

4. А кто ты такой? У бюрократов по должностным инструкциям полная монополия на принятие решений. Однако, как правило, они этим не ограничиваются и навешивают на себя массу титулов «для солидности», что не только повышает статус их обладателя, но и является действенным аргументов в борьбе с оппонентами. Что с того, что «ведущий конструктор» не способен выполнить работу на уровне обычного дипломного проекта, а докторская диссертация «академика» написана отнюдь не им? В споре с рядовыми инженерами и научными сотрудниками они, как танком, давят своим дутым авторитетом. Более того, не замешанные в конфликт люди предпочитают верить более «заслуженной» стороне. В последнее время ситуация усугубилась наличием огромного числа псевдоакадемий и научных обществ вроде «Российской академии естественных наук» или «Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского», являющихся инкубаторами высоких званий без реальных достижений.

5. Секретность. В нашей стране секретятся отнюдь не одни государственные и военные тайны. Ряд областей научно-технической деятельности (например, космонавтика, в том числе совершенно мирная) характеризуется просто параноидальным уровнем секретности. В последние годы к государственным секретам добавилась еще и «коммерческая тайна». В итоге информация, необходимая для работы рядовому специалисту, зачастую является недоступной. Естественно, для себя, любимых, бюрократы доступ к информации сохранили. Кроме того, «секретность» позволяет бюрократам скрывать свои промахи, просчеты, а иногда и должностные преступления.

6. Птичий язык. В бюрократических структурах наблюдается любовь к сочинению своей терминологии и особых аббревиатур едва ли не на уровне отдельных подразделений, а также использование терминов не по их прямому назначению. При наработанных умениях в части словесной эквилибристики обеспечивается как эффективное сокрытие информации от «чужих», так и эффективное средство манипулирования своими коллегами и подчиненными, ничуть не уступающее пресловутому оруэлловскому «новоязу».

7. Политический вопрос. Настоящей политикой, конечно, тут и не пахнет. Как правило, под «политическим вопросом», блокирующим одни технические решения и навязывающим другие, понимается либо личная материальная заинтересованность принимающего решения, либо его желание угодить «нужным людям». Итог очевиден — статус взаимодействующих «политиков» растет, а их оппоненты из числа сотрудников выглядят неудачниками, не способными отстоять свое технически грамотное мнение.

8. Сделай мою работу за свою зарплату. Бюрократ панически боится какой бы то ни было ответственности, хотя и утверждает, что несет ее перед вышестоящими инстанциями. В связи с этим у него появляется желание распределить ответственность среди максимально большего числа лиц. Подчиненному поручается различная работа, требующая административного «веса» его начальника, хотя здравому смыслу очевидно, что добиваться согласованного решения можно только с людьми своего уровня, а никак не с вышестоящими. Подчиненные при согласовании получают свою дежурную порцию унижения, теряя свой статус, но поднимая статус согласующего бумаги бюрократа. Кроме снижения статуса в пользу «чужих» начальников, работник заодно повышает статус своего, когда тот со словами «Ну что же вы, Иванов, такой несамостоятельный!» одним телефонным звонком решает все проблемы.

9. Сегодня рано, а завтра уже поздно. Любые серьезные решения в постиндустриальном обществе, как и во все времена, принимаются исключительно представителями правящего класса. Однако, в целях еще большего поднятия статуса, бюрократам требуется создания у подчиненных устойчивого стереотипа, что мнения и решения руководства не только единственно правильные, но и единственно возможные. В этих целях специалистов всеми правдами и неправдами устраняют не только от принятия решений, но и от внесения предложений и их обсуждения. Обеспечивается это принятием решений кулуарно, в узком кругу. Специалистам же до принятия решения и его обнародования внушается, что «этот вопрос обсуждать еще рано», а после него — что «решение принято и менять его уже поздно».

10. Неудачный возраст. Дежурным аргументом бюрократов в споре со специалистами, предъявляющими законные и обоснованные требования повышения своих полномочий/доступа к информации/терпимых условий работы/интересной и позволяющей раскрыть себя работы, является ссылка на возраст. Сначала специалист «слишком молод и неопытен», а затем уже «слишком стар и несовременен», причем второй этап начинается раньше, чем кончается первый. Естественно, сами бюрократы, их родственники, прихлебатели и единомышленники имеют совсем другой возраст: сначала они «молодые, энергичные и перспективные», позже — «опытные, заслуженные и отлично зарекомендовавшие себя». Аналогичная аргументация, хоть и гораздо реже, используется применительно к национальности, месту рождения, социальному происхождению.

11. Научим тушканчика плавать, а дельфина жить в пустыне. Работникам стараются поручать именно ту работу, к которой они пригодны меньше всего. Само собой разумеется, они будут совершать ошибки и срывать сроки, что позволит снизить статус работников на «законных» основаниях, за профессиональную некомпетентность.

13. Развиваем науку и технику. Многие представители научно-технической бюрократии имеют вкус к изобретательской деятельности. Их «изобретения», в силу убогости мышления авторов и боязни попасть впросак с негативными последствиями для своего статуса, обычно примитивны, мало отличаются от существующих образцов. В то же время стоимость выполнения подобных «разработок» весьма велика. что позволяет неплохо поднять благосостояние авторов за время исполнения проекта. Бывают еще более безотказные методики законной растраты средств, например, выполнение НИР по давно уже разработанной тематике. Как бы там ни было, грамотный специалист, который никогда не возьмется за подобную работу в силу ее заведомой бесперспективности, плохо смотрится на фоне трясущего пачками патентов начальства.

14. Нет денег. Дежурный ответ бюрократа на любые предложения не вхожих в бюрократические кланы специалистов. В то же время, средства на утверждение статуса бюрократов (в том числе не только на ремонт кабинетов и представительские авто, но и на реализацию их весьма затратных и убыточных технических предложений) всегда находятся. Как и средства на финансирование организаций, возглавляемых дружественными бюрократами.

15. Это делается для твоего же блага. Свои действия, направленные на отъем статуса, бюрократы очень любят выставлять как благо для ограбленных. Они обожают рассказывать нам сказки о тяжком бремени ответственности, которое гнетет их плечи, что отнюдь не мешает сваливать на подчиненных ответственность за принятые бюрократами решения и не отвечать в реальной жизни ни за что, кроме лояльности по отношению к вышестоящим. Дежурные формулировки: «Тебе это не нужно/не интересно/не выгодно» (бюрократу, конечно же, виднее, что нам нужно/интересно/выгодно только ишачить, прославляя мудрое руководство и выполняя любой его каприз), «Ты с этим не справишься» (а он это проверял?), «Ты в этом ничего не понимаешь» (поинтересоваться, что ты умеешь на самом деле, а не в его фантазиях, бюрократу не с руки), «Это большая ответственность, зачем она тебе» (на самом деле имеется в виду «Это мой статус, и я скорее сдохну, чем стану им делиться с такими, как ты»).

16. Бытовуха. Эффективным способом вызвать деградацию специалистов является максимальная загрузка их бытовыми проблемами. Существующая практика платить наиболее ценным в профессиональном плане сотрудникам минимально возможные суммы и наплевательски относиться к их жилищно-бытовым проблемам, осложненная безудержной пропагандой потребительских ценностей, толкает молодых людей к необходимости искать и брать работу исключительно по критерию высокой оплаты, обычно вне своей непосредственной профессии. «Почему-то» вся подобная работа, доступная людям, не входящим в бюрократические кланы, является тупой и бездумной, что приводит к профессиональной деградации специалиста и зависанию его у подножия статусной пирамиды на вполне законных основаниях.

Бюрократы, прикарманив творческую деятельность, поступают с ней как собака на сене — будучи не в состоянии сами добиться результатов, не дают и другим. В результате проблемы, которые могли бы быть решены, не решаются. Но, с точки зрения бюрократа, это не важно. «Думай о главном. Подпись: Главный».

17. Начальнику — лучший компьютер. Необходимые для работы инженера средства производства и оснащение рабочих мест рассматриваются как привилегии и распределяются в соответствии со статусом, а не с производственной необходимостью. Поэтому рядовые сотрудники вынуждены выполнять сложные расчеты или громоздкие чертежи на допотопной технике, что снижает производительность и делает бедолаг уязвимыми к критике начальства.

18. А что ты успел сделать? Используется бюрократами для подавления морального духа оппонентов. В силу того, что специалистам не дают нормально работать, а вся серьезная и престижная часть работ монополизирована бюрократами, у последних всегда имеется «железобетонный» аргумент — «я сделал это, это и это, а ты — …?». Правда, результаты бурной деятельности бюрократов, мягко говоря, не впечатляют, но у их противников стараниями руководства они вообще равны нулю.

19. Корпоратив. Чтобы подчеркнуть свой высокий статус, бюрократия любит организовывать различные застолья, часто за счет подчиненных. На этих вечеринках руководитель может битый час разливаться соловьем на любую тему и никто не посмеет его остановить. Можно подшучивать над подчиненными, отпускать двусмысленные комплименты, много и со вкусом рассказывать о себе, любимом. Можно заставить всех присутствующих хором кричать «Ура!» или петь «корпоративный гимн». Дурацкие игры, в которых вынуждены участвовать сотрудники, чтобы позабавить босса, тоже уместны.

20. Дресс-код. Заставьте подчиненных не только быть вашими клоунами, но и выглядеть ими!

21. Я своему слову хозяин. Ну, это проще простого. Пообещать что-то подчиненному и не сделать, сославшись на занятость. Пусть утрется и осознает свою ничтожность.

22. Спешить не надо, но чтобы к утру все было готово. На самом деле поручаемая работа должна быть несрочной, а еще лучше — вообще никчемной. Наутро нужно барственно взять подготовленный за ночь отчет и сказать смертельно усталому сотруднику: «Спасибо, Петя. Будет время, посмотрю».

23. Потреблядство. Название не слишком пристойное, но не более, чем сам прием. В подразделении нужно создать атмосферу зацикленности на статусных товарах. Темами нескончаемых повседневных обсуждений должны служить модная одежда, дорогие автомобили, отдых на Мальдивских островах и т. п. В этой ситуации статус действительно ценных сотрудников, которым платят по минимуму, снижается еще больше.

24. Найди себе холуя. Необходимо найти кого-то, кто будет отдавать вам свой статус добровольно и с улыбкой. Глядя на него, окружающие станут делать то же самое, чтобы холуй, в силу свойства относительности статуса, не отнял его у них слишком много в свою пользу.

25. Найди другим кумира. Прием является прямым следствием свойства наследуемости статуса. Чтобы парализовать попытки подчиненных поднять статус, нужно «придавить» их статусом совершенно грандиозных размеров. Для этого обычно берется реально существовавший человек (желательно, уже умерший) и идеализируется до божественного состояния. Теперь можно любого подчиненного сравнивать с этим «идолом» и делать неутешительные выводы о его (подчиненного) способностях и достоинствах. Если же бюрократ имел счастье хотя бы раз в жизни лицезреть «идола», тогда вообще хорошо: «Вот когда я работал с N.N., с такими, как вы, не церемонились».

Интересно, что в масштабах страны сотворение кумира может сыграть не только отрицательную, но и положительную роль. Так, культ личности И.В. Сталина в некоторой степени парализовал стремление бюрократии к превращению в правящий класс: при сравнении с вождем статусы бюрократа и инженера были одинаково ничтожными и их разница нивелировалась. Но бюрократ был легко заменим, а вот инженер — не всегда. Поэтому в критических ситуациях уверенные в своей правоте инженеры обращались к «дорогому и любимому товарищу Сталину» с жалобами на неверно принимаемые решения и часто добивались успеха.

26. Показуха. Поскольку бюрократия принципиально не способна справиться с действительными проблемами, возникающими в процессе работы, постольку львиная доля ее усилий направлена на создание видимости успеха. Кроме выполнения своих прямых обязанностей, сотрудников загружают рисованием слайдов, написанием «славной истории предприятия» или сценариев рекламных роликов (несмотря на то, что для подобных извращений существуют специальные подразделения). Естественно, что на показухе выдвигаются совсем не те работники, что на реальном деле. Следовательно, сначала статус перераспределяется между сотрудниками, а потом от отличившихся показушников переходит к начальнику-бюрократу.

27. Девичья память. Прием используется для торможения дел, нуждающихся в немедленном решении. Требующий подписи документ неделями погребен под грудой менее срочных бумаг на столе шефа. Когда все мыслимые сроки истекают, неизбежен диалог:

Сотрудник: Пал Палыч, вы не подписали?

Пал Палыч: А почему вы мне не напомнили?

Сотрудник: Но ведь я вам прямо в руки передал…

Пал Палыч (в праведном гневе): Напоминать надо было! Ежедневно! У меня столько дел, а у вас только одно! Теперь вот из-за вас…

Ноготопание и слюнобрызгание. Занавес.

28. Гапоновщина. Если подчиненный принципиально не желает делиться своим статусом с руководителем, то есть постоянно возражает, вносит дельные предложения и добивается если не их воплощения в жизнь, то хотя бы открытого обсуждения, не подхалимничает и не хочет петь гимн корпорации, есть два выхода. Первый — уволить строптивца и утратить возможность доить его статус. Второй — мелочными придирками, оскорблениями и насмешками заставить его потерять хладнокровье, спровоцировать на резкость, а лучше на скандал. Тогда сотрудник приобретет репутацию «неадекватного», почти душевнобольного. Статус таких людей равен нулю, а их начальникам сочувствуют, ведь они, бедняжки, из жалости вынуждены тратить свои нервы на ненормального. На самом деле тратятся только нервы жертвы, которая продолжает качественно работать (а что еще настоящие инженер или ученый умеют и хотят делать?), но в условиях постоянного стресса. Несколько лет такой жизни гарантируют сердечный приступ или инсульт. Ну и что, статус покойного уже перекачан к боссу, можно с лицемерным вздохом подписать некролог и забыть о «неудачнике».

29. Твою мать! Самый отвратительный прием присвоения статуса. Состоит в подчеркнутой грубости по отношению к нижестоящим, неприкрытом унижении их достоинства. Смысл заключается в подтверждении разницы статусов. Если сотрудник не ответил на грубость ни словом, ни пощечиной, следовательно, он признает ваше превосходство и готов продолжать соблюдать правила игры. Предельное развитие прием получил в идеальной статусной системе — в армии. Впрочем, в последние годы издевательство над подчиненными распространяется все шире и шире, затрагивая практически все бюрократические структуры. В книге И. Драгунской «Код завинчивания. Офисное рабство в России» (2010 г.) приводятся потрясающие примеры подобных отношений в крупнейших отечественных компаниях. Мы упомянем только о так называемых «собеседованиях», в ходе которых претендентов заставляли петь и плясать на потеху боссам, ползать на четвереньках и лизать пол! Самым мягким вариантом приема «Твою мать!» является пересыпание начальственной речи матерными словечками. Ну как же, перед нами «настоящий мужик!» Однако, если начать отвечать боссу в подобном же стиле, он страшно негодует…

С помощью перечисленных выше приемов (и множества других!) ежедневно, ежечасно и повсеместно, где есть иерархия, происходит присвоение статуса. То, что на первый взгляд представляется случайным нагромождением личных амбиций, недоразумений и бытовых ссор, на самом деле скрывает в себе закономерности строения нашего общества. Характерно, что мало кто из бюрократов применяет приемы присвоения статуса осознанно. Гораздо чаще это делается «автоматически», как бы инстинктивно. Это говорит о наличии у большинства бюрократов неких идентичных психологических черт, о сужении психологического разнообразия на верхних этажах социальной пирамиды. Объяснение концентрации людей с определенной психологией кроется в закрытости бюрократических структур для всех, кто не принадлежит к определенным кланам. На верхние этажи бюрократии нельзя поспасть, минуя нижние этажи. И, поскольку само присоединение к бюрократии требует присвоения статуса, наверх будут пробиваться люди с однотипной психологией, отличающиеся лишь крепостью хватки. Люди, попавшие в бюрократию случайно (например, по протекции родителей), не обладая нужными качествами, в самом скором времени станут источником статуса для более приспособленных и либо выпадут из бюрократического социума, либо навсегда останутся у подножия пирамиды. Как известно из истории, такая ситуация в элите общества была не всегда. Например, родившийся дворянином так и оставался им до самой смерти. Отсюда и психологическая пестрота дворянского общества, блестяще описанная в русской классической литературе и породившая как Аракчеева, так и декабристов. Ждать же от нынешней бюрократии новых декабристов бессмысленно.

Кстати, единство поведения бюрократов всех уровней еще раз указывает на принципиальную важность психологического аспекта для объяснения современной социальной картины. Поэтому тем, кто до сих пор пытается понять ее с позиций 19 века, исходя из приоритета экономики, стоит задуматься над своей правотой.

Ситуация, когда руководители на всех уровнях мешают подчиненным выполнять свои обязанности, кажется абсурдной. Но она абсурдна не более, чем массовое уничтожение товаров во время кризисов капитализма. И то, и другое является необходимостью для существования правящего класса. Избыток товаров над покупательной способностью населения приводил к финансовым потерям их владельцев. По сравнению с этой угрозой голодная смерть трудящихся была непринципиальным обстоятельством. Относительность статуса заключает в себе опасность повышения авторитета того, кто понимает порученной дело, но не входит в число «избранных»? Что ж, «завалим» дело, и весь сказ. Наверху поймут и не накажут, потому что там сидят точно такие же бюрократы.

Присвоение статуса бюрократией облегчается тем, что она встречает понимание и одобрение со стороны некоторых жертв. Ирина Драгунская пишет: «О какой борьбе за свои права может идти речь, если избегший печальной участи работник смотрит на своего несчастливого собрата с высокомерной усмешкой, приговаривая «Сам виноват!» … На деле жертве адресуется презрение, какое-то жестокое зоологическое отторжение: так стая животных изгоняет слабого собрата во имя выживания остальных … Сочувствие, не полученное жертвой, оказывается в кармане взбесившегося офисного царька, отыгрывающего на сверхлояльных сотрудниках все свои комплексы вкупе со шмомплексами. Конечно, открыто боссу-самодуру никто не сопереживает — как можно! Просто о нем повествуют со смесью ужаса и восторга (восторг обычно преобладает)». Дело, конечно, не в зоологии. Просто часть сотрудников хочет урвать свою частичку статуса у тех, кого и так уже порвали на клочки. При этом в выигрыше оказывается, в первую очередь, бюрократ, а не его подхалимы. Как очень верно подметила автор приведенной цитаты, статус жертв и их добровольных гонителей «оказывается в кармане взбесившегося офисного царька».

Для добивания упавших используется набор нехитрых приемов:

— клевета;

— подхалимаж (естественно, в адрес гонителей);

— «потеря касты».

Последний прием заключается в катастрофическом снижении статуса любого, кто осмелится вступиться за парию.