18. Социальные аспекты экономики изобилия

Нет другой идеи, кроме изобилия, которая бы столь положительно воспринималась применительно к отдельному индивидууму (а именно по отношению к себе, любимому) и настолько отрицательно по отношению к обществу в целом. Полный спектр противников экономики изобилия простирается от крайних рыночников (которых пугает «перепроизводство» и связанный с ним обвал цен на продукцию) до убежденных коммунистов, считающих, что объем производства должен строго определяться потребностями.

Существует стандартное опасение, что каждый захочет бесконечно больше того, что может потребить. Но уже сейчас многие товары достаются людям бесплатно, например, на дегустациях в супермаркетах. Нас заваливают рекламными буклетами, предоставляют бесплатный пробный доступ к каналам передачи информации и т. п., но практически никто не предается излишествам на этой почве. При переходе ЭИ от дешевой к совершенно бесплатной продукции можно ожидать некий всплеск жадности, но впоследствии потребление повседневно необходимой продукции будет происходить без эксцессов.

Единственным возможным основанием к сверхпотреблению какой-либо продукции, то есть потреблению в многократно большем количестве, чем способен с пользой для себя израсходовать потребитель (а если выразиться точнее — к уничтожению произведенной продукции) может являться попытка ограничить доступ к ней остальных потребителей. Целью ограничения доступа других потребителей (примером которого может являться недоброй памяти «дефицит» времен позднего СССР) может быть как банальное самоутверждение, так и попытка получения привилегий, доходов и преференций за счет монополизации доступа к определенным товарам.

Радикальным средством борьбы с подобным сверхпотреблением является как наличие складских резервов продукции достаточных объемов, так и заведомая избыточность производственных мощностей в комплекте с ограничивающим нормированием потребления. Ограничивающим это нормирование является в том смысле, что устанавливаемая норма должна заведомо значительно превосходить максимально возможный уровень полезного потребления. Естественно, потребление в стиле «что не съем, то понадкусываю» в качестве полезного потребления не рассматривается.

После завершение переходного периода экономика изобилия будет производить подавляющее большинство материальных благ. Высокий уровень автоматизации производства позволит в перспективе перейти к социальной структуре общества «20:80» или «10:90», когда занятое в сфере общественного производства трудоспособное население не превысит, соответственно, 20 или 10 процентов от его общей численности при полном бесплатном обеспечении материальных потребностей для всех. Возможен даже полный переход от принудительного или наемного труда к добровольному. В этом случае резко снижается потребность в людях, обеспечивающих принуждение к труду (физическое, административное или экономическое) и контроль — от разнообразных менеджеров и администраторов до финансистов, экономистов и юристов. При этом большинство работающих будет занято не в промышленности, а в науке, образовании, медицине, культуре и в том, что останется от сферы услуг. Сюда же следует отнести сокращенный государственный аппарат, силовые структуры и т. п.

Можно предположить, что в обществе типа «20:80» существенно изменятся механизмы управления. Существует теория так называемой «адхократии» (ad hoc — «для»), которая может заменить, по крайней мере частично, традиционные бюрократические механизмы. В адхократии каждый организационный элемент (комитет, управление, представительный орган и др.) создается не навсегда, а применительно к решению одной определенной задачи. После ее решения организационный элемент либо ликвидируется, либо видоизменяется для решения других задач. При этом подобные структуры взаимодействуют между собой не столько по «вертикали», сколько по «горизонтали». Иными словами, адхократия представляет собой динамическую сетевую структуру. Нетрудно заметить аналогию между управленческими элементами адхократии и САС, которые также образуют децентрализованную сеть и могут видоизменяться в целях приспособления к текущим задачам.

Не следует думать, что оставшиеся 80 (90) процентов трудоспособного населения будут бить баклуши. Безусловно, определенное число бездельников найдется, но полная праздность противоречит сущности человека. Поэтому значительная часть не занятых в общественном производстве «найдет себя» в индивидуальном производстве, в «экономике дефицита». Можно предсказать расцвет приусадебного хозяйства, тем более, что ЭИ позволит обеспечить всех желающих загородными коттеджами (при условии решения проблемы землеотвода).

В силу высокого уровня механизации и автоматизации экономики изобилия снизится потребность в физическом труде, а так же в монотонном и нетворческом умственном труде. В то же время потребность в творческом (в особенности — в нестандартном, в частности, изобретательском) труде не только не снизится, но даже возрастет. Произойдет полное изменение облика промышленности. На смену сегодняшним многочисленным специализированным предприятиям, объединяющим интеллект с производственной базой, придет сеть САС и самостоятельные небольшие коллективы, ориентированные на умственный труд. Зато некоторые профессии могут полностью исчезнуть. Особенно это касается сферы услуг. Сомнительно, чтобы нашлось много желающих прислуживать другим в качестве официанта, уборщицы или посудомойки, не будучи принужденными к этому экономической необходимостью.

Вряд ли общество «20:80» будет полностью бесконфликтным. На смену сегодняшним социальным противоречиям могут прийти новые, например, между занятыми творческим трудом и пребывающими в праздности. Тем не менее, ЭИ позволяет надеяться, что худшие опасения относительно подобного общества (см., например, работу Г.-П. Мартина и Х. Шуманна «Западная глобализация. Атака на процветание и демократию», 2001 г.) не сбудутся, так как они исходят из модели ограниченности материальных благ и, соответственно, резкого экономического расслоения между работающими 20% и неработающими 80%.

В работах некоторых социологов выражается опасение, что изобилие приведет к «концу истории», то есть остановке развития цивилизации. Это аргументируется тем, что человек склонен действовать только тогда, когда испытывает в чем-то потребность. Здесь, однако, не учитывается сложная структура человеческих потребностей. В соответствии с «пирамидой Маслоу», после удовлетворения первичных физиологических и социальных потребностей человек стремится удовлетворить потребность высшего порядка — в самореализации. Это утверждение верно, разумеется, только в том случае, если общество не навязывает (например, через СМИ) человеку другие стереотипы поведения. Потребность в самореализации является основой творческого отношения к повседневной деятельности, стимулом к прогрессу. Поэтому экономика изобилия, освободив людей от потребностей низших уровней, должна привести общество не к застою, а к желанию двигаться вперед. А в сочетании с освобождением творческого актива от бюрократического давления это желание обязательно воплотится в реальность.

В наиболее общей форме можно следующим образом сформулировать социальные последствия создания ЭИ: в максимальной степени от нее выиграют люди, чья жизнь неразрывно связана с техническим прогрессом, то есть инженеры и ученые. Их жизнь улучшится как материально, так и в плане самореализации. Несколько меньший выигрыш достанется тем, кто сейчас выполняет функции просто наемных работников, то есть основной массе трудящегося населения — они смогут, при желании, не участвовать в общественном производстве, но вести при этом вполне обеспеченную жизнь. То есть их выигрыш будет чисто экономическим, а что касается самореализации, то она будет зависеть исключительно от желания приложить к этому усилия. Практически то же самое можно сказать о людях, занятых гуманитарным творчеством.

В проигрыше окажутся владельцы частного бизнеса, которых ожидает разорение и переход в разряд рядовых потребителей продукции ЭИ. Поэтому необходимо учитывать возможное противодействие с их стороны — от информационной войны до прямого саботажа. Точно так же проиграют не в меру расплодившиеся чиновники, чья деятельность по контролю и распределению всего и вся при ЭИ окажется ненужной. Поэтому и от них не следует ожидать содействия экономике изобилия — ее разработчикам гарантированы проблемы в части сертификации, землеотвода и тому подобных разрешительных процедур. Третью группу противников ЭИ могут составить многочисленные в наше время противники технического прогресса — начиная со спекулянтов от экологии (настоящие экологи быстро оценят природоохранный потенциал ЭИ) и заканчивая любителями «средневековой романтики».