8. Борьба с присвоением статуса

Поскольку субстатусный класс, в отличии от суперстатусного, вполне может существовать без спарринг-партнера, то победа, в конечном счете, должна остаться за ним. Но борьба будет нелегкой. Прежде всего, нужно понимать, что под словом «борьба» мы, по крайней мере, для обозримого будущего не подразумеваем создание тайных организаций или политических партий, и уж тем более вооруженное восстание. Силовое противостояние вообще может рассматриваться как самый крайний и нежелательный вариант, поскольку субстатусный класс состоит, откровенно говоря, не из солдат. Кроме того, нам невыгодно неизбежное при вооруженной борьбе разрушение инфраструктуры. Суперстатусный класс может, поступившись частью вещественных благ, существовать и на пепелище, так как разница статусов все равно будет обеспечивать ему преимущественное положение. Но пепелище на месте заводов и лабораторий совершенно непригодно для инженеров и ученых. И, наконец, главное. Насильственное свержение суперстатусного класса может не понадобиться, поскольку в основе его господства лежит не насилие и не владение, а легитимность. Иными словами, наша готовность подчиняться тому, кто больше знает и умеет. Суперстатусный класс присвоил себе роль много знающего и умеющего, а мы делаем вид, что верим в это или верим по настоящему, тут уж кто как.

Власть суперстатусного класса нелегитимна, потому что она зиждется на гигантском обмане, на присвоении статуса действительно знающих и умеющих. В «системе координат», связанной с присвоением статуса, у нас нет ни малейших шансов изменить ситуацию. Следовательно, нашей первой и главной задачей является разрушить эту «систему координат». Наше credo должно быть примерно таким: «Я не стану присваивать чужой статус и не буду терпим к тем, кто это делает» (привет А. Рэнд). Присвоение статуса происходит повсеместно и ежесекундно? Что ж, таким же должно быть и противостояние ему. Начиная с того, что принято считать «мелочами», и до самых верхних уровней, на которых происходит дележ присвоенного статуса. «Мелочи», то есть присвоение статуса в ходе непосредственного общения, являются самой важной точкой приложения наших усилий. Ликвидация присвоения статуса только со стороны социальных верхов бесполезна, поскольку именно «внизу» готовятся кадры для бюрократии и медиакратии и без уничтожения их воспроизводства получится не революция, а очередной дворцовый переворот в рамках существующей общественно-экономической формации.

Немного упрощая изложенные выше приемы присвоения статуса, можно выделить самые характерные признаки того, что ваш статус присваивают. Это:

— оскорбления и хамство;

— насмешки, выходящие за пределы товарищеских отношений;

— ложь, обман и клевета;

— самовосхваление;

— переход во время дискуссии на личности;

— использование властных полномочий в качестве аргумента.

В борьбе со всем этим нам придется позабыть кое-что из того, что ошибочно именуют «вежливостью» или «умением ладить с людьми». Мы должны смеяться над хвастуном, давать отпор наглецу, преследовать клеветника. Принцип «не тронь навоз, и вонять не будет» на нас не распространяется. Вместе с тем мы не должны бояться уступить тому, кто умнее, не должны стыдиться признания ошибок или извинения.

Человек, живущий по принципам, отличающимся от повсеместно принятых, проживет недолго, если будет одинок. Поэтому мы должны всеми силами поддерживать друг друга. Наша организация будет принципиально отличаться от политических партий или так называемых «сетевых структур», выстраивающихся вокруг определенных идей. Идеи значат меньше, чем нравственное чувство, по крайней мере, в данный момент. Поэтому организация субстатусного класса, понимая максимально широко, должна объединять всех людей, придерживающихся необходимых для освобождения этого класса этических принципов. Но мы не претендуем на единство других элементов индивидуальных систем ценностей — на религиозные убеждения, национальную культуру или приверженность существующим политическим партиям. Мы должны, преодолевая ложную гордость, поддерживать приверженцев других принципов, если в самом важном — в неприятии присвоения статуса — они с нами. Конечно, речь идет о действительном, а не о показном неприятии. Так, любые проявления национализма, если даже они будут сдобрены самыми правильными высказываниями о борьбе с бюрократией и медиакратией, не могут быть нами приняты, поскольку национализм представляет собой как раз присвоение статуса (а затем прав, свобод и имущества) других народов в пользу своего. То же самое можно сказать и о противниках технического прогресса или адептах лженауки. Сколько бы они не говорили про необходимость распределения статуса по заслугам, на самом деле они помогают отнимать статус у ученых и инженеров.

Общность, основанная на этических принципах, неизбежно породит группировки различной идейной, а тем более политической направленности. Это не должно нас пугать, мы помним, что чем в большем числе социумов состоит человек, тем выше его статус. Можно предположить, что появятся следующие направления:

— научные/инженерные сообщества;

— образовательные сообщества;

— неполитические общественные организации;

— политические организации;

— культурные/просветительские/досуговые сообщества.

Перечисленные группировки будут объединять людей как непосредственно, так и через компьютерные сети. Разумеется, организованный характер приобретет только часть этической общности, другая часть останется атомизированным резервом или будет участвовать в организациях эпизодически.

Появление организованных социумов из этической общности поставит вопрос о сегрегации, то есть о разделении наших интересов с интересами других социальных групп. Это необходимо, например, для принятия правильных решений об участии в политическом процессе. Ни одна из существующих политических партий не защищает интересов субстатусного класса. Из этого не следует, что мы не должны участвовать в выборах, но наши приоритеты должны ранжироваться по принципу «не навреди». Иными словами, в интересах субстатусного класса победа тех сил из имеющихся в наличии, которые будут присваивать статус в наименьшей степени. Это условие однозначно исключает всех националистов (по приведенным выше причинам) и «Единую Россию» как партию бюрократии и медиаратии. Все остальные, от либералов до коммунистов, не принесут нам ни пользы, ни существенного вреда, поэтому выбор между ними — личное дело каждого.

Специфическим интересом субстатусного класса является развитие страны (и человечества в целом) по пути научно-технического прогресса. К сожалению, в настоящее время в составе нашего класса имеется немало людей, прежде всего, врачей и учителей, не разделяющих этот тезис. Это демонстрирует эффективность антипрогрессистского мифа вкупе с мифами о духовности, о бессилии науки и др. Между тем, заинтересованность субстатусного класса в техническом прогрессе является объективной, так как наш класс востребован только на определенном, весьма высоком этапе развития производительных сил. Аграрному обществу не нужны инженеры и ученые, а потребность во врачах и учителях там сведена к минимуму по причине примитивности необходимого людям набора знаний и малой продолжительности жизни. И наоборот, чем выше уровень технологического развития, тем выше потребность в нас у других слоев общества. Кроме того, технический прогресс повышает потребность друг в друге обеих социальных групп, составляющих субстатусный класс. Чем более развиты наука и техника, тем больше нужно учителей, чтобы подготовить новых инженеров и ученых. Чем больший объем знаний нужен для их подготовки, тем длиннее должен быть активный период жизни. Но ведь это и есть основная задача медицины, которая не может быть решена без самого высокого уровня развития науки и техники, без тех же инженеров и ученых! Так замыкается круг, так технический прогресс неразрывно связывает нас, выковывает единство субстатусного класса и, следовательно, его силу.

Осознание субстатусным классом своих насущных интересов не обеспечит ему автоматическую победу. О каких-то конкретных рецептах говорить пока слишком рано, но очевидно, что существует необходимость противостояния Мифу. Нам нужен Контрмиф, раз уж Миф не восприимчив к рациональной критике. Разумеется, Контрмиф отнюдь не призван подменить собой интеллектуальные усилия познать реальность, а должен дополнить их художественными изобразительными средствами. Составными частями Контрмифа могли бы стать:

— пропаганда технического и социального прогресса;

— раскрытие объективных законов развития мира и социума;

— изображение представителей субстатусного класса в качестве главных героев;

— изображение представителей суперстатусного класса как антигероев;

— идея общности людей в противовес героям-одиночкам.

Субстатусный класс отчаянно нуждается в формировании в общественном сознании такой картины будущего, в которой он бы занимал самое важное место. Контрмиф может существовать в любых художественных формах, не требующих чрезмерных затрат — в виде литературных произведений, картин, компьютерных игр, «малых форм» кино вроде мультфильмов и видеоклипов. Создание Контрмифа должно стать главной задачей той части коммуникативной социальной группы, которая не вошла в медиакратию и захочет стать союзницей субстатусного класса. Установление контакта с «париями» коммуникативной группы — наша важнейшая задача.

Итак, суммируем. Преодоление системы присвоения статуса возможно на основе общности людей с этическими ценностями, исключающими это присвоение. От этической общности путь пролегает к организационному многообразию, от осознания собственных интересов — к Контрмифу, наглядно выражающему эти интересы. Что делать дальше, будет видно, когда пройдем первые километры по нехоженому никем пути.

В заключение отметим положительные и отрицательные стороны общества статуса по сравнению с прежде существовавшими формациями. Что касается производительных сил, то здесь все очевидно. Впервые развитая часть человечества наелась досыта. Про производственные отношения можно сказать, что их основной особенностью в обществе статуса является «очеловечивание», они снова, после многих тысяч лет господства частной собственности, носят межличностный характер. Это, безусловно, приближает нас к социальной справедливости. С другой стороны, эксплуатация в обществе статуса из грубого насилия превращается в невиданный по масштабам и изощренности обман, требующий от пострадавших, вдобавок, самообмана. Такая эксплуатация хорошо замаскирована и требует немалых усилий только для того, чтобы быть обнаруженной. И все же положительные стороны общества статуса перевешивают отрицательные. Если в социальных взаимоотношениях все более важную роль играют сами люди, а не их имущество, это не может не внушать оптимизма. Ведь самое надежное, что есть на Земле — это человеческое упорство и сила духа, уверенность в своей правоте и готовность ее защищать. Как морские бури начинаются с легкого, но упрямого ветерка, так штормы истории с тихого и непоколебимого «На этом я стою и не могу иначе». Все прочее приложится.